«Мужа до свадьбы не видела!» Откровения девушек, которых выдали замуж против их воли. Насильно мил не будешь: три реальные истории о не самых счастливых браках Продолжение истории меня насильно выдали замуж

СМИ утверждают, что ежегодно в мире заключается 26 миллионов договорных браков, и 80% из них завершаются хеппи-эндом. При этом никто не конкретизирует, что именно имеется в виду — вынужденное согласие невесты на брак с мужчиной, которого она видит впервые в жизни, или бегство из дома жениха и непременный скандал. Мы собрали несколько историй разных девушек, которые отдали замуж насильно или пытались это сделать. А кто из них счастливее, решайте сами.

Патимат, 27 лет, Махачкала: «Диплом мне теперь ни к чему!»

Журналист Хава Хасмагарова поговорила с кавказскими женщинами, которые были вынуждены вступать в брак не по свой воле.

Я вышла замуж в двадцать один год. До этого изучала испанский и английский языки, планировала получить красный диплом и мечтала жить в Испании. О замужестве вообще не думала и даже не знала, что родители уже договорились с семьёй моего будущего супруга.

Однажды в июне я пришла домой после занятий с репетитором . Мама спросила, какие у меня планы, я ответила, что мне надо выучить новый материал. Она сказала: «Хорошо, как закончишь, пройдись по свадебным салонам, выбери себе платье». И тут я узнала, что в августе выхожу замуж. Первые минут пять я молчала, была в шоке, потом у меня началась истерика. Я кричала, не верила, переспрашивала, думала, что, может, я неправильно поняла и свадьба через год.

Мужа до свадьбы не видела . Оказалось, что старше меня на девять лет, неплохой человек, обычный мужчина. Он не богатый, подумать, что родители польстились на деньги семьи мужа, я не могу.

Я вначале обижалась на маму . Не понимала, как она могла так со мной поступить, ведь её знают все наши знакомые и родственники как женщину современных взглядов, которая мне никогда ничего не запрещала, оплачивала репетиторов. Через какое-то время я впала в апатию и мне стало уже всё безразлично, я не сопротивлялась, не пыталась бороться.

У нас уже двое детей. Я стала обычной дагестанской домохозяйкой, сижу с детьми и вся погрузилась в семью. Замуж я вышла на четвертом курсе, на пятом была уже беременна - сессии, конечно, я закрыла, сдала все выпускные экзамены, но сам диплом получать не стала. Он мне теперь ни к чему.

Алиса, 22 года, Санкт-Петербург: «Прислуга у нас уже есть!»

Историю петербурженки ливанского происхождения рассказал портал Life.ru

Моя мама — русская, папа — ливанец. Когда они разводились, суд оставил брата с папой, а меня — с мамой. Я жила до 14 лет с мамой в Санкт-Петербурге: училась, гуляла с друзьями, занималась танцами, волейболом, атлетикой.

Мама мало мной занималась. Она спросила, хочу ли я поехать в Ливан. Здесь у меня была скромная семья, а у папы — три кафе, хорошее материальное положение, поэтому провести каникулы у него в Ливане, где солнце и море, я очень хотела. Мама с папой подписали бумаги о том, что я буду жить в Ливане год.

В семье отца мне запрещали даже выходить на улицу – только в сопровождении брата. Когда мачеха родила, я занималась всем домом. До десяти утра должна была быть убрана вся квартира. К двенадцати часам должен был быть готов завтрак на всю семью. Однажды мачеха спросила папу: «Может, заведем прислугу?». А папа ответил ей: «Зачем нам заводить прислугу, если у нас есть своя белая прислуга?»

Однажды я сидела дома, забежала моя младшая сестра и говорит: «К тебе сейчас придет жених!» После чего подходит папа и говорит: «Оденься нормально, ко мне придет друг. Свари кофе, вынеси фрукты, посиди с нами, это знак уважения моему другу!» Пришел мужчина, смотрел на меня, я сделала все, как сказал папа. В течение двух недель он приходил к нам каждый день. Спустя три недели папа сообщил, что это мой будущий муж и через неделю у меня помолвка.

Через год мы поженились. Мне было 16 лет, а ему 32. Свадьба была очень пышная и красивая. Но в тот момент, когда на меня надевали свадебное платье, я поняла, что вот сегодня тот день, когда все рухнуло. И когда мы танцевали медленный танец, я не выдержала и зарыдала.

Для меня ночь после свадьбы была кошмаром. Я тогда считала себя ребенком, передо мной был мужчина на 16 лет старше меня, и я должна была делать то, чего я не хотела. И самое ужасное, что на утро после первой брачной ночи пришли все родственники, чтобы проверить, что все произошло и что я действительно была невинна. Папа все время меня упрекал и не доверял мне. Для него был очень выгоден этот брак с материальной точки зрения — у моего мужа была сеть магазинов.

Когда я звонила папе, говорила ему, что муж толкает меня, пинает, что он сбросил меня с кровати, он отвечал: «Ты врешь, ты такая же врунья, как твоя мать!» Хотя я даже показывала ему синяки. Однажды муж пришел домой и увидел, что у меня накрашены губы, стал спрашивать где я была, с кем я виделась, перевернул всю еду на столе, стал упрекать, что через меня прошла тысяча мужчин. Тогда впервые я позволила себе ему ответить. Я сказала ему, что ему должно быть стыдно, потому что он знает, что он мой первый и единственный мужчина. У меня началась жуткая депрессия, я похудела до 40 кг.

Я накопила денег на билет в Санкт-Петербург и все продумала. Попросила у мужа разрешения поехать на три дня к маме, сказала, что очень соскучилась. Он на мой день рождения сделал мне подарок. Я собрала все вещи, все свое золото, все ценное. В тот день, когда я села в самолет, это были непередаваемые ощущения. Я понимала, что я больше никогда не вернусь в эту страну.

Отец сказал мне, что либо я возвращаюсь, и тогда он разводит меня с мужем, покупает мне квартиру, машину. Либо я остаюсь здесь, и от меня отказывается вся семья. «И даже если ты будешь умирать, я не помогу тебе. Я запросто могу тебя сейчас просто убить и мне не будет стыдно», — сказал мне он. Конечно, я не уехала с ним. Муж там через две недели женился, уже через месяц его новая жена забеременела.

Айнура, 41 год, Бишкек: «Из машины выскочили два парня и затолкали меня в авто!»

Существует подобный обычай и в Кыргызстане. По данным правозащитников, в республике ежегодно крадут 12 тысяч девушек для принуждения их к браку. Такой обычай называется «ала качуу» , что в переводе с кыргызского означает «хватай и беги».

Я родилась и выросла во Фрунзе (нынешний Бишкек). Конечно, я слышала про то, что невест воруют. Но думала, что так бывает или в фильме «Кавказская пленница», или в дальних-дальних аулах. Мне и в голову не приходило, что украсть могут меня.

Я не люблю вспоминать ту историю. Мне было 19 лет, я шла из университета. Обычно меня встречал мой парень Даурен, но за неделю до того мы поссорились. Возле меня остановилась машина, и какой-то совершенно незнакомый парень предложил подвезти. Я, естественно, отказалась. Машина медленно ехала рядом. Повторяю, я не думала, что меня могут украсть, и совершенно не встревожилась — тем более что был день, много людей вокруг. Но когда я завернула в свой переулок, из машины выскочили два парня, схватили меня и затолкали в авто. Я кричала, кусалась и ничего не могла понять.

Меня привезли в огромный загородный дом, где были какие-то пожилые женщины. Они надели на меня платок и сказали, что я сосватана, показав «жениха». Им оказался дальний родственник приятелей моих родителей. Мы познакомились на каком-то празднике, причем я его совсем не запомнила, а вот он, оказывается, «влюбился».

Меня не насиловали, не били, не оскорбляли, просто заперли на втором этаже. Я дождалась, пока наступит ночь и все в доме уснут. Связала простыни и по ним спустилась из окна второго этажа. А потом побежала куда глаза глядят. К счастью, меня увезли не очень далеко от города. Так что домой я добралась часа через три…

Позвонила в дверь собственной квартиры, мне открыла мама… И вот тут-то началось самое ужасное. Мама велела мне возвращаться обратно. Что меня украли, я провела ночь в доме «жениха» и теперь опозорена, поэтому замуж меня больше никто не позовет. А эта семья очень обеспеченная, и парень, мол, хороший, и что мне еще, дуре, надо.

Я развернулась и ушла, позвонила подруге и все объяснила. За мной приехал ее отец и отвез меня к себе домой. Оттуда я позвонила своему Даурену. Он тут же приехал, позвонил моей маме и сказал, что женится на мне. Родственники Даурена — современные люди, и никто ни разу не упрекнул меня. Сейчас у нас с Дауреном трое детей. К счастью, все сыновья. И мне не надо переживать, что кто-то украдет мою дочь.

Марина, 35 лет, Москва: «Меня кинули практически под ноги родителям!»

И снова истории, записанные Хавой Хасмагаровой.

Я из Буйнакска, но в вуз поступила в Махачкале. Встретила молодого человека, мы встречались, об этом знали только мои двоюродные сёстры. Мы уже говорили о свадьбе, хотя он был даргинец, а я лезгинка, но нам это не мешало.

О наших отношениях узнал мой дядя. Он приехал со своими сыновьями, и они избили меня за неподобающее, по их мнению, поведение. У меня был сломан нос, пара рёбер, голова. Когда они закончили меня бить, я лежала без сил на полу, на ковре. Они просто завернули меня в этот ковёр, положили в машину и отвезли домой. Там кинули меня практически под ноги родителям.

Никакой медицинской помощи мне не оказали, вместо этого случился скандал, все кричали. Меня заперли дома, не выпускали никуда. Я пыталась вскрыть себе вены жестяной крышкой от лимонада, который мне принесли, после этого меня не оставляли одну. Месяц я так прожила - за это время, оказывается, мне нашли жениха. Мама начала мне говорить, что я опозорила семью, что мой брат не сможет смотреть людям в глаза, а на моей сестре никто не женится, и единственный способ всё исправить - это брак. Я начала в это верить сама.

Муж был простой человек из маленького городка, он хорошо ко мне относился, чего я не могу сказать о его матери. Она всячески меня унижала, оскорбляла, поручала мне самую сложную и грязную работу. Так я прожила два года.

В конце концов я решила бежать. Из дома вышла в старой одежде, в которой ходила дома, накинула сверху пальто, сказала свекрови, что иду в магазин. У меня было немного денег, которые я припрятала, паспорт я спрятала в лифчик и пошла на автостанцию. Оттуда я уехала в Ставропольский край, где позвонила своей старой подруге и попросила её купить мне билет на самолёт в Москву. Жила у подруги первое время, потом нашла работу. постепенно встала на ноги.

Связь с семьёй я не поддерживаю, потому что моя мать запретила моим родным со мной общаться. Она считает, что я опозорила семью и что пути обратно мне нет. Единственный человек, который со мной общается, - моя младшая сестра. Если честно, я не переживаю по этому поводу. Вообще не хочу вспоминать о своём прошлом, мысли поехать в Дагестан у меня не возникает. Не хочу даже думать об этом.

Зара, 50 лет, Грозный: «Отец жалел, что отдал меня насильно!»

Когда я была подростком, решила для себя, что выйду замуж за того, кого мне выберет отец. Потому что моя сестра была замужем несколько раз, каждый раз по любви, но отношения не складывались. Я решила, что выйти по воле отца будет лучше. Но в реальности всё оказалось иначе.

Я встречалась с молодым человеком на тот момент уже два года. Моя мама знала об этом, знала его семью, потому что отец того парня дружил с моим отцом. В один вечер ко мне подошла мама и сказала, что я выхожу замуж за другого человека. Оказалось, что мой отец дал слово другому своему другу, что выдаст меня замуж за его сына. Отец на тему моей личной жизни со мной не разговаривал, ни один отец не разговаривает со своими дочерьми об этом.

Мой молодой человек, когда узнал, что меня собираются отдать замуж за другого, пришёл ко мне на работу с друзьями, чтобы украсть меня. Тогда я работала в магазине. Я сказала ему, что если они меня сейчас украдут, я ни за что не скажу своим родственникам, что хотела за него замуж. Потому что, когда девушку крадут замуж, подключаются все родственники, это может вызвать скандал и даже вражду. Я попросила его дать мне возможность уговорить своего отца и решить этот вопрос мирно. Я действительно думала, что мне удастся переубедить своего отца. Я наделялась, что мать сможет на него повлиять, что она скажет, что я встречаюсь с тем-то и отец разрешит выйти за него. Но он сказал: «Я уже дал слово». Назад хода не было.

Когда я пришла домой с работы, моя семья и семья будущего мужа уже знали о том, что меня хотели украсть, и на работу меня больше не пустили. Отец запретил меня вообще выпускать из дома до свадьбы. Свадьбу начали готовить ускоренными темпами, и на третий день после того случая я вышла замуж. Платье свадебное, приданое - всё покупали за три дня, потому что я замуж не собиралась, не приобретала ничего заранее.

В день, когда пришли официально меня сватать родственники будущего мужа, я закрылась в своей комнате, не открывала никому дверь. Моя сестра постучалась, сказала что пришёл парень, с которым я встречалась. Я вышла на улицу, там действительно был он. Он пожелал мне счастья в замужестве, попрощался и ушёл.

После того как я поняла, что я всё же выйду замуж за того, кому отец мой дал слово, мне было уже безразлично. Выбора у меня не было. Я знаю, что мой отец потом жалел, что отдал меня насильно. Может, даже больше, чем я. Он считал, что не надо было этого делать, говорил, что ему жаль меня из-за того, как он поступил со мной. Плюс он знал, что свекровь у меня была сложный человек.

Замужем мне было уже не до переживаний, потому что у семьи мужа был большой дом, и я сразу погрузилась в хлопоты. Потом дети пошли. Привыкаешь уже через какое-то время. Мысли уйти не возникает, особенно когда уже дети рождаются. Живёшь ради детей.

Да, это произошло в цивилизованной стране. Спустя 34 года Тревика отчетливо помнит день, когда ее выдали замуж.

Утром 19 октября 1983 года Тревика Уильямс пришла для прослушивания в школу. Она хотела играть в школьном спектакле. Когда она вышла из здания школы с охапкой учебников, ее снаружи ждала мама. Мать усадила ее на заднее сиденье машины, а сама села за руль. Прежде чем тронуться, она обернулась и будничным голосом сообщила: «Сегодня ты выйдешь замуж». Тревика была в шоке. Она не протестовала, не задавала вопросов, только тихо сидела испуганной мышкой, пока мать везла ее к зданию суда. «Мы никогда не обсуждали мою свадьбу, я понятия не имела, что от меня будет требоваться в этой новой роли».

СЛОЖНЫЙ БРАК

Ее будущему мужу, Уиллу, было 26 лет в день свадьбы. Разница в 12 лет была бы достаточной, чтобы его обвинили в изнасиловании несовершеннолетней. Но после заключения брака изнасилование фактически стало законным.

Это классический пример принудительного брака в США до сих пор. Так, только в Техасе за период с 2000 по 2014 было заключено сорок тысяч детских браков (с девушками моложе 18 лет). Почти все из них с мужчинами гораздо старше. Группа активистов Unchained at Last, занимающаяся проблемой детских браков в США, подсчитала, что по всей стране за 10 лет с 2000 по 2010 их было заключено больше 250 тысяч. Законы некоторых штатов разрешают детям вступать в брак с согласия родителей, судей или и тех и других вместе. В случае с Тревикой документы за нее подписала мама. «У меня не было слов, не было сил возразить, я была в глубочайшем шоке от того, что со мной произошло в одночасье». Ее брак не задался с самого начала. Уилл то сидел без работы, то пропадал сверхурочно. Тревика продолжала ходить в школу. «Мало того, что это было нелепо и неудобно, так у моего мужа не было денег, чтобы прокормить нас». Не прошло и месяца со свадьбы, как муж избил ее. Девушка попросила маму приютить ее, но та ответила отказом. «В какой-то момент у нас с Уиллом настолько не было денег, что мы ночевали на полу в церкви, в той самой миссии, пастор которой убедил мою маму выдать меня». Да, девочку не продали мужу, это был бескорыстный поступок со стороны матери. У него и денег-то не было. Ее просто отдали «хорошему работящему парню из нашей общины», словно игрушку. А у мамы Тревики стало одним едоком в доме меньше.

Весь ноябрь молодые спали на полу в неотапливаемой церкви. На Рождество Уилл нашел какую-то работу и они переехали в соседний городок, за 40 километров. Тревика продолжала ходить в школу, каждый день преодолевая это расстояние в обе стороны на автобусе.

Тревика с дочерью

В 15 лет она забеременела. После того как живот начал расти, она попросила о переводе в школу для беременных подростков. Терпеть косые взгляды одноклассников и насмешки было выше ее сил. Про то, что она состоит в законном браке против своей воли, она так никому и не рассказала. «Я была очень расстроена. Быть беременной и учиться сложно вдвойне. Я видела, как упускаю свой шанс на нормальную жизнь с каждой плохой отметкой». После рождения дочери, она снова переехала вслед за мужем в другой город, где он нашел новую работу. Они только обосновались на новом месте, как Уилла поймали после изнасилования их соседки и отправили за решетку. «Хороший мальчик из нашей общины» сел на несколько лет. В 16 лет Тревика осталась одна с дочерью на руках. Но она все еще не была свободной.

ВОЗВРАЩЕНИЕ СВОЕЙ ЖИЗНИ

Ей пришлось ждать еще два года до совершеннолетия, чтобы подать на развод. «Мне отказали в иске, сославшись на то, что я не имею права развестись по возрасту». Только потом она узнала, что это было ложью: вступив в брак, она немедленно приобрела все права совершеннолетней. Это называется «эмансипация». Но подростку негде было узнать о своих правах. «Потребовался один день, чтобы потерять свою собственную жизнь и четыре года, чтобы вернуть обратно». Сразу после развода она увидела объявление о найме сотрудников исправительных учреждений, с серьезной зарплатой в 18 000 долларов в год. Для матери-одиночки без какой-нибудь квалификации это были огромные деньги. Так, по иронии судьбы, бывшая жена заключенного стала надзирателем в тюрьме для смертников. Четыре года она проработала в тюрьме в ночные смены, оставляя дочку ночевать под присмотром своей коллеги, тоже матери, которая работала днем.

Попутно с работой она поступила в колледж на бакалавра уголовного права. И успешно окончила его. После этого Тревика защитила докторскую по поведенческой психологии.

В день выпуска и на работе Сейчас ей 47 лет, она успешный адвокат, и она добилась, чтобы в штате Техас приняли закон, запрещающий ранние браки. Она выступала перед сенатом Штата, рассказав свою историю и истории других девушек, чьей судьбой распорядились подобным образом. После слушания по ее делу, губернатор подписал закон, запрещающий в принципе вступать в брак лицам моложе 16 лет и необходимость согласия судьи на брак лиц от 16 до 18 лет. Несколько штатов под давлением общественности последовали примеру Техаса. Только в Нью-Джерси закон был рассмотрен и отклонен, «в связи с местными религиозными традициями». Тревика призывает все же ограничить возраст вступления в брак во всех штатах. «Когда родители злоупотребляют своим правом, за ребенка должно вступиться государство. Ни о каком осмысленном выборе подростка речь идти не может. Детство должно быть подготовкой к взрослой жизни, а не быть посвящено супружескому долгу». По материалам

Еще каких-нибудь сто лет назад девушка на нашей земле не могла самостоятельно выбирать себе мужа.

Браки заключались с тем, кого ей сосватали, и тогда, когда жениха полностью одобрили родители. В принципе, за родителями и было первое и последнее слово. Девушке оставалось только подчиниться их воле. И за примерами такой традиции даже не надо обращаться к интернету.

Уверена, что у каждой есть история прабабушек и прадедушек, которых просто сосватали и которые хоть и прожили всю жизнь вместе, но всю эту жизнь только терпели друг друга. В лучшем случае - научились друг друга уважать. В лучшем.

Вот, например, реальная история одной женщины, родившейся в начале прошлого столетия.

Сразу ей каким-то образом до последнего удавалось противиться сватовству. До 23 лет. Потом родители, запугав участью старой девы, все-таки выдали ее замуж за первого, подходящего на их взгляд, молодого человека. К сожалению, эта женщина даже не научилась уважать своего мужа. И когда он умер, пусть это и звучит кощунственно, призналась, что вот теперь, наконец-то, почувствовала себя счастливой.

И даже до последнего настаивала на том, чтобы ее не хоронили рядом с этим мужчиной. И только за несколько месяцев до смерти сказала: «Бог с ним! Будем лежать вместе. Все-таки мой муж!..»

Впрочем, подобная участь была чуть ли не у всех женщин того времени. И по всему миру.

Сейчас такая традиция в неизмененном виде осталась только в странах Азии, Африки и на Ближнем Востоке. Там до сих пор слово родителей при заключении брака - закон. И тем, кто не хочет такому закону следовать, остается только убегать из семьи и скрываться от преследования родственников.

Впрочем, последнее предпринимают не многие. Ведь в случае, если их поймают, им грозит смерть (это называется «убийством чести»). Поэтому большинство просто живут с тем, кто им даже не нравится, а когда не могут терпеть - заканчивают жизнь самоубийством.

Мы же, казалось бы, от такого принудительного, по воле родителей, заключения брака уже отошли. Или же не совсем?..

Заходишь на женские форумы, и там - одна история за другой.

«Я думаю о суициде. Меня заставляют замуж, манипулируют родители, давят родственники. Но я не готова к этому и ненавижу этого человека».

«Родители запрещают девушке встречаться с парнями, какими бы они ни были, и в открытую заявляют ей о том, что она выйдет замуж по расчету за того, за кого они скажут...».

«Никогда не думала, что такое может произойти со мной... Мне 21 год и родители в последнее время просто не дают мне жить. Каждый день папа с мамой кричат, что надо замуж, хотя бы обручиться, а то через пару лет никому не нужна буду…».

«Мои родители буквально заставляют меня выйти замуж за нелюбимого человека, убеждая, что любовь придет позже, а он лучший вариант - скромный, спокойный, преданный, меня любит. Свадьба через две недели. А я его так и не полюбила. Иногда, очень редко, у меня проявляются нежные чувства, но все остальное время он меня раздражает».

И заканчивается каждое обращение вопросом: «Что делать?»

Да, казалось бы, никто холодным оружием девушке не угрожает и в бесчувственном состоянии в ЗАГС не везет. Она всегда может ответить родителям: «Нет!» Но вот сказать это самое «нет» очень трудно.

Потому что ты говоришь его людям, которых искренне любишь и которые любят тебя. Которых ты привыкла слушаться. Которые, и ты это точно знаешь, желают тебе только счастья. Тем более что они прожили дольше, а поэтому лучше знают жизнь и людей вокруг.

Поэтому вновь всплывает вопрос: «Что делать?» Послушаться все-таки родителей или настоять на своем? А вдруг ты ошибаешься, а они правы?

Или наоборот, выйдешь замуж принудительно и будешь жить, как наши прабабушки?..

Ситуация кажется безвыходной . Хотя выход, как и всегда, есть. Специалисты и люди, которые прошли через подобное, советуют, в первую очередь, разобраться в себе. Прежде всего, представить, что родители на тебя вообще не давят. Потому что на самом деле их влияние - это только видимая причина. Есть другая, та, из-за которой ты готова поступать так, как тебе говорят.

Подумай… Может, ты действительно боишься остаться в одиночестве. Или опасаешься сделать самостоятельный выбор. Или не хочешь брать на себя ответственность за свое решение.

Далее постарайся разобраться в своих приоритетах. Что лично для тебя значит замужество? Для этого возьми листок бумаги и распиши: что брак может тебе дать, а чего - лишить. Потому что сейчас перед тобой не просто выбор: послушаться родителей или нет. На самом деле, ты выбираешь между патриархальными традициями и современными ценностями.

В следующем шаге попытайся понять, как ты относишься к тому человеку, которого прочат тебе в мужья. Точно так же распиши его достоинства, с твоей точки зрения, и недостатки. Потом перечитай то, что получилось.

Что ты чувствуешь к этому мужчине? Может, он тебе действительно симпатичен, но ты так резко против него настроена только из-за родительского давления. Может, ты готова быть с ним вместе, но только хочешь постепенно узнавать друг друга, а не бежать сразу в ЗАГС. А может, просто рада будешь оборвать с этим человеком все связи.

И только после того, как ты разобралась со своими ощущениями, поговори… Нет, не с родителями! Со своим женихом. Честно расскажи ему, что ты чувствуешь и какими видишь ваши отношения. Тогда вы вместе разберетесь со своим будущим и сможете объяснить родителям свой выбор.

Впрочем, не выполнять все эти шаги и просто согласиться с родителями - это тоже выбор.

А вы сталкивались с подобными ситуациями? Поделитесь вашими примерами. Как девушки смогли противостоять давлению родителей? Или чем закончился их вынужденный брак?

VELVET: Ольга Игуменщева

О любви наших бабушек мы часто знаем не от них – из фильмов. Из грустных, где женщина ждёт с фронта пропавшего без вести. Из романтичных и весёлых, где девушка с парнем влюбляются друг в друга на стройке, на лекциях, на целине. Потому что очень часто те бабушки, что могли бы рассказать другое, предпочли молчать. Пусть как будто было только как в кино…

Жестокий двадцатый век написал немало жизненных историй, которыми делиться не захочешь. И всё же некоторые истории до нас дошли, и Pics.ru удалось их собрать. Вычёркивать их из памяти – всё равно, что вычёркивать память об этих женщинах.

Сарафан – на ленточки

Мою прабабку выдали замуж фактически за первого встречного, потому что нашли хорошего жениха для младшей ее сестры, а “через сноп не жнут” – то есть, младшую сестру прежде старшей нельзя выдавать. Прабабка прожила в семье мужа около года, во избежание исполнения супружеского долга все время спала на печке с его бабушкой. Когда пришла советская власть, она первая кинулась в соседнее село разводиться. Муж, так и не вступивший в свои права, караулил ее за селом, “разорвал сарафан на ленточки”, но она убежала и не далась. А через несколько лет встретила моего прадеда, на 6 лет ее моложе, полюбила, вышла замуж, родила 4 детей.

Сжалился

Наши прошлые соседи – дед с бабулей – поженились на войне. Она была медсестрой, спала, а он ее спящую изнасиловал. В процессе понял, что она была девственницей, побоялся ареста и предложил вступить брак: “все равно на тебе никто уже не женится”. Она испугалась, согласилась. Так он ей потом всю жизнь напоминал: “вот если бы я над тобой не сжалился, никто бы тебя не взял”.

Гармонист

Сестра моей прабабки на собственной свадьбе влюбилась в гармониста и сбежала с ним. Родила от него троих. Он гулял, пропивал все деньги. Бил, конечно. Она с детьми ходила обедать к моей прабабке. Прабабке надоело кормить сестру, и она запретила ей приходить и приводить детей. Сестра пошла и повесилась.

Батрачка

Прапрабабушка моя служила батрачкой в доме сельского попа. Потом хозяин женил на ней своего сына. Они всю жизнь вместе прожили. По семейным рассказам, прапрадед как напивался на праздник, так и начинал жене говорить: ты, мол, батрачка, знай давай свое место.

Изъян

Одна из моих бабушек после войны замуж выходила, когда мужчины возвращались с фронта. У нее был любимый, но он на войне потерял пару пальцев. И бабушка решила – без пальцев не прокормит. Вышла за деда, который спился. А тот, что без пальцев был, стал потом бухгалтером. И зарабатывал, и не пил…

Активистка

Одну мою прабабку насильно выдали лет в шестнадцать замуж за чекиста. Она родила троих сыновей… А потом мужа расстреляли. Она сдала сыновей от ненавистного мужа в детдом и уехала в Сибирь! Безумная активистка и партийная деятельница была, говорят.

Турчаночка

Моя прапрабабка – военный трофей времен русско-турецкой войны. Прапрадедушка привез ее из Турции, предварительно изнасиловав, а после сделал одолжение и женился. Само собой, ее заставили насильно принять христианство. Она умерла то ли от пятых, то ли от шестых родов, очень рано, ей и тридцати не было.

Надо

Муж моей прабабки не вернулся с фронта. Она “потеряла” паспорт, сделала новый без штампа, дочь отправила в деревню и вышла замуж еще раз. Умолчав о предыдущем браке, потому что кому нужна вдова с ребенком. Обман раскрылся лет через восемь, и тогда прадед начал прабабку избивать. Бил почти каждый день. Она терпела, потом переломала ему ребра. Пока он лежал и сращивал ребра обратно, она его выхаживала, извинялась и утешала. После этого родился мой дед. Прадед продолжил прабабку побивать, но так, осторожно. Вполсилы. Страшно потому что было. Но что делать! Надо.

Дьяк

Мой дед долго держал обиду на родителей за то, что его любимую сестру насильно выдали замуж за дьяка, известного в селе злобным нравом. Вскоре после свадьбы она плохо привязала козу, та отвязалась и что-то там погрызла в огороде. Муж избил жену так, что она долго пролежала пластом и на всю жизнь осталась хромой. Дед, услышав про такое дело, выдрал кол из забора и пошел разбираться. Дьяк, получив свое, на какое-то время стал потише, но кончилось дело все равно плохо. Метали стога, мужу чем-то не понравилось, как жена подала ему навильник, он ударил ее черенком вил по голове, и она ослепла.

Не перебирай!

Мой прадед, которому тогда было около 35 лет, посватался к моей 15-летней прабабке. Она не хотела выходить за такого старого. Тогда мой прапрадед избил её вожжами в конюшне, чтобы не перебирала богатыми женихами. Вышла замуж как миленькая… Родила шестерых дочерей. Потом началась война, и всех шестерых пришлось поднимать одной. Но после войны к мужу не захотела возвращаться, так и растила дочек одна.

Неравный брак

Мне посчастливилось пообщаться еще со своей прабабушкой 1900 года рождения. Она жила в селе на юге Украины. Выдали ее замуж в 16 лет, за вдовца с тремя детьми. Вдовцу было за 30, он прихрамывал и вообще был малость кривоват. Но зато погасил многочисленные долги родителей моей прабабки. В общем, с таким условием ее замуж и выдали. Фактически продали.

Лётчик

Моя бабушка в войну работала в тылу, на заводе. Молоденькая девчонка совсем была, 15 лет. Однажды с голодухи упала в обморок по пути на работу. Пока нашли, пока откачали и добились кто такая, заводское начальство чуть не упекло ее в тюрьму – за дезертирство и непоявление на рабочем месте. Чтобы исправить ситуацию, ее тетка уходит на фронт – дело закрывают. Уже после войны бабуля уехала жить в Грузию. Встретила там военного летчика; любовь с первого взгляда! Через 9 месяцев родилась мама. Когда речь зашла о свадьбе, выяснилось, что у нее “криминальное” прошлое. Летчика тут же отозвали с части и… все. Мама хоть и пыталась искать отца всю жизнь, не нашла. Говорят, я на него дюже похожа…

По разные стороны

Родной дед, из дворян, бросил мою бабку одну с двумя дочерьми в эмиграции. Когда в Латвию пришли немцы, сестру матери отправили в лагерь. Мать отправилась воевать за Россию, которую никогда не видела. Дед нашел одну из дочерей в лагере и, узнав, что вторая в Красной армии, пообещал ее лично повесить. Русский офицер с полным Георгиевским бантом, он был в немецкой форме. Его поймали в Югославии партизаны Тито и расстреляли. У матери всю жизнь было другое отчество. А я даже его карточки не видел никогда.

Передумал

Один из моих двоюродных дедов встречался с женщиной, любил. Однажды она с компанией поехала на пляж купаться, а там в воде ее изнасиловали. Вот так просто – окружили купающуюся женщину и изнасиловали. Он жениться передумал.

Побег в замужество

После окончания института моя будущая бабушка была распределена на работу в глухую узбекскую деревню. Настолько глухую, что все приехавшие думали о том, как удрать из этой “тюрьмы”, а деревенские власти – соответственно, о том, как их силой удержать. Не давали отпуска, не выдавали документы, не разрешали поездки в соседний город и вообще отлучаться из деревни никуда… Через два года этого ада бабушка улучила момент, когда глава колхоза уехал, и совершила побег. Умудрилась выбить легальные документы на отпуск и покатила на телеге вон, причем за ней была погоня: стукнули уехавшему директору, и он развернулся и велел догонять… Не догнали. Бабушка приехала к родственникам провести отпуск, но встал вопрос – а как не возвращаться, когда отпуск закончится? Решение нашли банальное для нашей семьи. По закону, жену нельзя разлучать с мужем. Поэтому за месяц отпуска бабушке нашли порядочного жениха, который имел прописку и работу в столице, и выдали замуж. Колхозники, кстати, отомстили. Когда бабушка запросила у них свою трудовую книжку и прочие документы, они заявили, что всё потеряли. А бабушка прожила с дедушкой до самой его смерти, и это были полвека брака без любви.

Хозяин

Моя бабушка, первая певунья и плясунья на деревне, вышла замуж за дедушку – сурового, мужественного, настоящего мужчину. Дедушка умел работать и зарабатывать, умел делать по дому всё – от шитья и готовки до ремонта часов и мебели, умел в самые трудные годы добыть дефицитные товары для семьи и выколотить из государства всевозможные льготы и пособия. Потом дед вернулся с войны и окончательно стал воплощенной мечтой – “каменной стеной”, добытчиком, героем. Но у “каменной стены” оказалась и обратная сторона. Дедушка был настоящий тиран. Все должно было быть только по его. Кроме того, он был потрясающе скуп. Бабушке не полагалось платьев сверх одного на выход, косметики, нового постельного белья, не разрешалось пользоваться тем, что дарили родственники и друзья. Не позволялось посещать кино или театр, потому что пустая трата денег… Я долго думала, что они так живут от бедности, пока не обнаружила, что дедушка держит кучу денег в ящике шкафа. Гостей, кстати, в доме не любили. Они прожили вместе больше пятидесяти лет. Дед отлично понимал, что превращает жизнь жены в ад. В глубокой старости, после череды инсультов, когда реальность начала смешиваться с воображаемым, ему часто виделся один и тот же кошмар. Что она отомстит…

Кулацкая дочь

Моя бабушка была дочкой кулака, её семья была сослана в Сибирь. Там на неё глаз положил красный командир. Сватался с наганом, угрожал всю семью извести… А через сколько-то лет нашёл себе другую жену, молодую. И детей, и хозяйство в результате бабушка тянула на себе. А “молодая” жена деда потом бросила.

Комод

Моя прабабушка умерла в 36 лет, сделав около 40 абортов. Сама она была медсестрой, ее муж был сильно старше ее. Замуж ее взял силой. Приехал в ее деревню с продразверсткой, увидел юную прабабку и выставил ультиматум: замуж или твоих родителей раскулачу. Потом родилась моя бабка, которую отец назвал в честь своей первой жены еврейским именем; первая жена тоже была пламенной революционеркой, умерла от туберкулеза. Прадед по несколько раз в год водил мою бабушку к ней на могилу. Бабушка свою родную маму не любила, и мама ее, видимо, тоже. До бабушки у прадеда и прабабки был мальчик, который умер младенцем. Похоронили его в ящике от комода. Этот комод без одного ящика стоял в их квартире до самой их эвакуации из Ленинграда.

P.S. Не могу не вспомнить о еще одной "истории любви", которая была в этом сообществе, я приведу ее целиком.

Мой дед увидел мою бабку, и влюбился с первого взгляда. Хотя "влюбился" неподходящее слово, я вам сейчас расскажу, вы сами все поймете.

Он был родом из Тамбовской губернии, выходец из крестьянской семьи, "выдвиженец" как тогда говорили. Состоял в каких-то отрядах, взимание продовольственного налога, потом - враги народа, очень быстро оказался в системе НКВД. Где, кстати, и провел всю жизнь, пережив всех руководителей и смену строя, и откуда вышел на высокую и почетную пенсию.

Бабку мою он увидел, думаю, в ходе каких-то выселений, уплотнений, конфискаций и прочего людоедства различной тяжести. И практически сразу сделал ей предложение.

Он мог воспользоваться своим положением и требовать секса или сожительства. Но он хотел всё. И навсегда.

Он предложил ей законный брак. С тем что в случае отказа он устроит так, что расстреляют всю ее семью. Семья Мещерских была большая, происхождение для расстрела - подходящее.

Она вышла за него замуж. Родила ему двоих детей. Она никогда не перечила ему, вела дом, воспитывала детей. Почти всегда молчала.

Он всегда обеспечивал и защищал свою семью. Они никогда не бедствовали. В лихие годы - а других им почти и не досталось - его звериное чутье вело семью между бесчисленными опасностями. Например, в первую неделю после объявления войны он взял казенную машину и метнулся в Петергоф, где были конюшни НКВД. Привез оттуда мешок овса.

Очень быстро его забрали на фронт - в трибунале служить. Какая же война без трибунала.

В блокаду она с детьми затыкала тряпками все щели, чтобы не просочился запах, даже тень запах, и варила этот овес. Так они выжили. Мой отец, ему было лет 12-13, помнит, как в блокаду катался на коньках. Привез бы с продсклада что-то - расстреляли бы за пораженческие настроения. Привез бы муки, или сахару - стали бы менять на другие продукты, арестовали бы или бы просто убили за этот сахар... Гениальный человек был.

Его ум и связи позволили еще до конца войны вернуть семью в Ленинград, и вообще не раз спасали их.

После войны, в 1946 году с ней случился инсульт. Он, не считаясь с расходами, созвал консилиум лучших специалистов. Диагноз сомнений не вызывал, лечение тоже. Врачи его успокоили: она пролежит долго, восстановится, конечно, не полностью, в будущем будет частично обслуживать себя, дом - уже нет, прежней никогда не станет. Но опасности для жизни нет, прогноз благоприятный.

Он всех поблагодарил, всем заплатил и отпустил. Взял казенный автомобиль, выволок ее, погрузил и отвез в один из разрушенных бомбежкой домов, которых тогда было много, и там оставил.

Его сын, которому тогда было 16, искал ее. Невероятно, но нашел. Не знаю, как. На третьи сутки. Она была еще жива, но не узнавала его и умерла в течении часа, или меньше.

Похоронив мать, он взял за руку младшую сестру, которой тогда было 12, и отвез к родне. Сам ушел в мореходку - там на время учебы полагалась казарма, после - море. В квартиру на Фонтанке, где прошло его детство, он больше никогда не вернулся и отца своего никогда больше не видел.

Тот вышел на персональную пенсию, был женат на женщине лет на 30 моложе себя, имел дом, если не сказать - особняк в Петергофе, дожил до 90 с лишним лет.

Я никогда его не видела.

Я стыжусь своего родства с ним.

Меня назвали в ее честь - страшным, приносящим несчастье именем. Раньше меня это пугало, но теперь я как-то уже привыкла. Я похожа на нее.

Могила ее давно потеряна. Пусть здесь будет эта история в ее память.

Свои деньги мы, конечно, полностью истратили. Мы их проели, а потом оказалось, что нечем платить за проезд обратно. Мы молились, чтобы не наткнуться на контролера, - иначе все выплывет наружу, и тогда нам не избежать наказания от родителей за воровство.

Последний день мы провели, пробравшись в местную среднюю школу. Расчет был такой: войти, смешаться с учениками, пообщаться с ним, сделав вид, что мы из одного класса, поболтаться по кафетерию и так далее в том же духе. Школьные ворота были закрыты, но кто угодно мог пройти внутрь, и нас даже не спрашивали, откуда мы.

Наша банда сачковала со вторника до пятницы; в понедельник нужно было возвращаться в школу или, по крайней мере, просто вернуться домой. Я же позволила себе ещё одно утро полного одиночества. Мне это было необходимо, потому что я обычно никогда не оставалась одна. То тихое утро, проведенное в размышлениях о разном, было очень важно для меня, поскольку я знала, что мне предстоит.

Все эти четыре дня, уезжая утром, я снимала телефонную трубку с рычага и клала ее на место перед тем, как приходил домой отец. Если со школы все это время не могли связаться с моими родителями по телефону, то этим утром должно было прийти письмо. Я любовалась рекой, травой и росой, смаковала каждую минуту тех последних нескольких вырванных часов свободы, которая потом мне дорого обошлась.

В полдень настало время держать ответ. Я опоздала, но мне хотелось выглядеть спокойной, когда я подходила к школьным воротам. Меня за волосы втащили в кабинет и с позволения моего же отца влепили в наказание пощечины, а потом дома, как и было обещано, я получила ещё. Отец хлестал меня по щекам, лупил и стегал всем, что только попадалось под руку. Он избивал мое онемевшее тело. Отец мог переломать хоть все мои кости, пока окончательно не вышиб бы из меня дух - мне было все равно. Ни ему, ни матери было не понять моего ужасного состояния - мое молчание даже саму меня сводило с ума. Во всем всегда была виновата я. Мне хотелось, чтобы отец позаботился обо мне, расспросил, попытался понять, из-за чего я расстроилась, и успокоил.

Он же лишь избил меня, и я заперлась в ванной, желая проглотить все, что смогла стащить из медпункта. Я отключилась, а назавтра, все ещё живая, практически в коматозном состоянии, шатаясь, поплелась в школу. Но в классе я все-таки потеряла сознание, и мне вызвали "скорую". Я очутилась на больничной койке, и все во мне кипело гневом. Я ненавидела весь мир, ненавидела отца и Бога.

Отца рядом не было, Бог не отвечал, зато мне прислали психолога, который сказал: "Лейла, давай немного поговорим."

Абсолютный внутренний барьер. Я почувствовала себя ещё более одинокой. Мне не нужен был психолог. Мне нужен мой отец. Это он должен был стоять сейчас рядом со мной и спрашивать: "Что произошло? Зачем? Ты несчастлива? Расскажи, что тебя беспокоит. Расскажи мне обо всем, я защищу тебя. Ты моя дочь, я люблю тебя." Его голос я хотела слышать, а не твердый, профессионально сочувственный тон специалиста по мозгам, говорящего: "Тебя не отпустят домой, пока мы не поговорим. Я здесь, чтобы выслушать тебя"

Поначалу я только стискивала зубы, но на следующий день, не желая больше оставаться там, я состряпала незатейливую историю, признавшись, что чувствовала себя несколько подавленной, но сейчас уже все позади, и я в порядке. Отец не пришел навестить меня.

Психолог клюнул. Он сказал моим родителям, что у меня просто кризис переходного возраста. Три дня в голове царила сумятица, я была прикована к кровати, обиженная на всех и на себя в том числе - я даже не знала, как умереть, чтобы, наконец, освободиться. Я поняла, что никогда не смогу говорить о своем глубоком чувстве вины, о том, что я приговорена навечно быть узницей. Я предпочитала фиглярничать перед друзьями. Я была профи по части превращения унизительных семейных сцен в занимательное театральное представление - к таким увеселениям у меня был талант. Я и сейчас от случая к случаю веду себя как печальный клоун, обреченный смешить публику, чтобы отчаяние не просочилось наружу. Все остальное я тщательно скрываю в себе.

В тот день, когда у меня впервые начались месячные, мне было очень страшно, ведь ни моя мать, ни какая-либо другая женщина никогда не говорили со мной об этом. Так что однажды утром я просто проснулась и чуть не умерла от осознания катастрофы. "Меня убьют! Меня убьют! Мама решит, что ко мне кто-то прикасался там!" Неужели моя девственность могла просто так взять и исчезнуть, без предупреждения?

Ты всех задерживаешь, - ворчала мать из-за двери ванной. - Поторапливайся!

М-м-м, э-э... - замялась я.

Открывай дверь!

Нет! Я не могу! Не могу!

Никто из девчонок в школе никогда не говорил на подобные темы. Будь у меня старшая сестра, она наверняка рассказала бы мне об этом, но в тот момент меня просто охватила паника. В конце концов, мать все же вошла в ванную, открыв дверь маленькой ложечкой, а потом расхохоталась, но от этого мне почему-то не стало легче.

Ничего страшного не случилось. Я дам тебе все, что нужно... Теперь, девочка моя, тебе нужно быть внимательнее. У тебя будет такое каждый месяц. Тут уж ничего не поделаешь.

По какому ещё поводу мне нужно быть внимательнее?!

Позднее, на уроке биологии, учитель рассказывал о том, как устроено человеческое тело, и тогда я поняла, что со мной происходило. Однако после материных слов только две вещи засели в моем сознании: "каждый месяц" и "внимательнее".

Конечно же, отец был немедленно оповещен - таков был заведенный порядок для дочери, за которой нужен глаз да глаз. Разговор немногим отличался от всех остальных.

Осторожнее с соседями! Предупреждаю тебя!...

Ну что еще, не волнуйся, я ничего не сделала!

Если выданная замуж дочь не будет невинной, клеймо позора ляжет на всю семью, так что поосторожнее!

Ни у кого из нас в квартире не было собственной комнаты. В каждую было втиснуто по три-четыре человека. Я не могла допустить, чтобы мужская половина семьи хоть раз наткнулись на мои прокладки. Когда мне понадобился бюстгальтер, я не могла просто сказать: "Мама, я уже достаточно взрослая, чтобы носить лифчик". Не думаю, что ей самой приходила в голову такая мысль. Не уверена даже, что она сама их когда-нибудь надевала.

К тому времени, когда возникла необходимость самой справляться с возникшими женскими проблемами, я уже окончательно превратилась в пацанку, которая умела драться лучше, чем подбирать подходящее для своего возраста нижнее белье.

Моя подруга, белая француженка, отдавала мне свои старые лифчики. Я увязла в средневековье, живя в 1990-х годах во Франции, - в отличие от других девушек, чьи родители не были похожи на моих ни в общественном, ни в культурном плане.

Мало-помалу я узнавала о собственных корнях, проводя каникулы в глубине Северной Африки. Но эти поездки только ещё больше сбивали меня с толку, вместо того чтобы помочь в самоопределении. В младшем возрасте я не раз спрашивала себя: кто я - берберка или арабка?

Моя мать - арабка, отец - бербер, а я - француженка. Что выбрать? Я ощущала себя скорее арабкой - по той простой причине, что отец учил нас говорить только по-арабски. И все-таки по-французски я говорю легче, чем по-арабски, поскольку родилась во Франции и учила этот язык в школе. Мне, впрочем, также приятно осознавать себя берберкой, потому что женщинам там, несмотря на их покорность мужчинам, дано больше свободы. На праздниках и свадьбах они танцуют с мужчинами, их не заставляют покрывать голову платком, и в обществе к ним больше уважения.

Моя мать ходила в школу до восьми или девяти лет. Потом ее мать решила оставлять дочку дома, потому что та становилось слишком красивой, чтобы свободно гулять по горной деревушке. Моя мать училась быть примерной хозяйкой; ей было запрещено покидать дом даже на семейные праздники. Нельзя было ни с кем заговаривать и даже просто брать воду из колодца. Уже когда ей исполнилось восемь или девять лет, мужчины начали свататься к ней. Когда мать рассказала об этом, я даже поверить не могла в то, что такое вообще возможно. Она и не мечтала о другой жизни - вне стен собственного дома.